У каждого своя дорога жизни. У кого-то она широкая, прямая, спокойная — катится себе по ней судьба, лишь изредка подпрыгивая. И вроде бы все хорошо, ровненько-гладенько, но как-то однообразно, монотонно, и жизнь получается до боли скучная и пресная. А у иного, поглядишь, такая крутая и тряская, что мама не горюй, — сплошь колеи! Да только предложи обменять на другую — откажется. Ведь тем она и роднее, и дороже будет, потому что смешала в себе всякое-разное.

Вот и Незнанов Виктор Егорович не избрал бы для себя другой дороги. Трудно было, приходилось бороться за жизнь, терять близких и все же… Нет, в свои 75 он ничего не поменял бы.

Его босоногое, голодное детство пришлось на военные годы. Отца сразу забрали на фронт в пулеметный расчет. Пятилетний мужичок стал опорой для матери. Ростом хоть и с ноготок, но крепким был, юрким. Вместе со старшими ребятишками все леса и перелески в округе вдоль и поперек обошел в поисках пропитания. Для лепешек и каши желуди собирал, для похлебки — речные ракушки. Но самые опасные вылазки делал на поля, где колоски рвал. Не раз хлесткий кнут объездчика стегал худенького мальчонку, да надранные уши огнем горели, но голод — не тетка…

Однажды поиски хлеба насущного обернулись настоящей бедой. С соседским парнишкой Витя проходил вдоль берега, как вдруг что-то рвануло. Его отбросило к воде и оглушило. Когда пришел в себя, понял, что двигаться не может: окровавленную ногу пронзала адская боль. Рядом лежало бездыханное, изуродованное тело товарища.

Обессилевшего, измученного Витю нашли только к вечеру. Пока доставили в больницу, ногу спасти уже было невозможно: началось заражение. Все, что помнил парнишка в тот момент, — так это зареванное лицо матери и прокуренный голос доктора, успокаивающий бедную женщину, а потом был сплошной туман.

Очнулся он на следующий день. В окно душной комнатки бил яркий солнечный свет. Первым делом ощупал себя — цел, только ноги не было.

Свыкнуться с этой страшной участью было тяжело. Помог отец. Егор Герасимович с войны вернулся без правой руки и ноги. Но настолько у этого человека была невероятная сила воли, безудержное желание жить, что все в округе диву давались, как он ловко валенки валял, как искусно изгороди плел. А какой сад вырастил — на загляденье! Видя отцовскую напористость во всем, что бы тот ни делал, сын учился тому же.

По окончании Хутор-Лимовской школы поступил в Елецкое финансово-кредитное училище. Ему еще и 18-ти не было, когда по распределению направили в колхоз им. Горького и сразу на должность главного бухгалтера. Из Виктора, наверное, получился бы хороший кабинетный работник, сводящий дебет с кредитом, но вмешался случай.

Еще в студенческую бытность Виктор увлекся написанием небольших рассказов о фронтовиках. Первая проба пера состоялась в газете «Орловский комсомолец». Юного автора ожидал успех: его очерки приняли и практически без редакторской правки опубликовали. Как это обычно бывает, родные и близкие о его таланте узнали в последнюю очередь. После успешного дебюта в областном издании Виктора пригласили работать в районную газету, которая в то время называлась «Вперед к коммунизму». Редактор Ф. Д. Харитонов — человек бывалый, военный корреспондент сразу подметил в парне особое, присущее настоящему журналисту чутье к слову и принял его в штат литературным сотрудником.

Виктор окунулся в творческую среду, где каждый был «безнадежно болен» профессией. Его тут же приняли в журналистскую «стаю» Г. Плахин, Ю. Гончаров, В. Страхов, и он легко и просто влился в нее, как будто был знаком с ними много лет. В коллективе он стал своим «Егорычем». Началась трудная, порой непредсказуемая, но в то же время интересная, всепоглощающая работа.

Случалось, что в редакции засиживались до поздней ночи. Каждый выпуск «районки» рождался в творческих муках. Газета собиралась вручную из свинцовых буковок, любая ошибка стоила больших нервов и времени, ведь приходилось все заново переделывать. Выход газеты зависел от маленькой дизельной электростанции, которая работала с перебоями. Машины не было, только лошадь Потеха. Назначат в феврале отчетно-выборное собрание на 9 вечера в Мисайлово — добирайся, как хочешь. Тулуп из овчины, валенки, соломки в сани, и сам — за вожжи. Время за полночь, а заседание еще гудит, спорит, вопросы решает. Назад возвращаешься при свете луны и звезд. Снег Потехе — по холку, сани утопают. А к 11 часам материал готовый нужно сдать, и попробуй не принеси — головы не сносить!

Вот в такой «романтической» обстановке и приходилось работать Виктору Егоровичу. Но сельская журналистика так его затянула, что он просто не обращал внимания на эти неудобства. Да и главным ведь были — люди, встречи с ними все сглаживали, скрашивали. Надо было видеть Виктора Егоровича, когда он отправлялся на очередное задание. В предчувствии интересных знакомств глаза горели хитрицой, руки не находили места: хотелось быстрее взяться за блокнот и карандаш. И, надо признать, он никогда не обманывался в своих ожиданиях. Умел Виктор Егорович расположить к разговору собеседника: будь то это председатель или скотник. Под терпкую папиросочку или, чего душой кривить, под рюмашечку беленькой беседа текла неспешно. Журналист Незнанов был благодарным слушателем, но в душу не лез, не вынуждал обнажать ее, и не выносил на газету самое сокровенное, то, что было скрыто от посторонних глаз.

Тесные рамки полученного бухгалтерского образования зажимали его, не позволяли расширить это пространство, и Виктор Егорович поступил в Воронежский госуниверситет на специальность «журналистика». К тому времени он уже был семейным человеком. Старался уделять внимание домочадцам, но работа отнимала много времени, поэтому повезло ему с женой, Надеждой Федоровной, которая никогда не корила, не упрекала, а, наоборот, понимала и поддерживала.

Виктор Егорович был разноплановым журналистом, его формат вмещал различные жанры. Он — один из немногих, кому удавались фельетоны. Из-под пера журналиста Незнанова выходили необыкновенные по остроте сатирические статьи. Правда, автор подобных сатириконов часто страдал от удавшихся материалов. Кому понравится, если тебя выставят на весь свет в нелицеприятном виде?! Некоторые до сих пор обижаются на Виктора Егоровича за жгучее словцо. Так что нелегко доставался хлеб журналисту Незнанову.

Несмотря на то, что Виктор Егорович сам мог кого угодно поучить, тем не менее, с удовольствием посещал школу журналистского мастерства, подпитывая свой ум, шлифуя талант. Считал за честь пообщаться с образованными, начитанными людьми. Мог работать сутками. Поддаваясь творческому порыву, он ничего не замечал вокруг. Вот какой эпизод вспоминает его коллега Башкатова Нина Григорьевна:

— Была лютая зима. Мы, как всегда, задержались на работе. Собираясь домой, заметили, что наш Егорыч долго не выходит из кабинета. Заглядываем к нему и видим: форточка открыта настежь, ветер снежным вихрем носится по кабинету, холод стоит жуткий. Егорыч, набросив пальто и отвернув воротник, согнулся над столом и пишет, пишет, пишет… Когда мысль работала, он забывал обо всем.

Меня всегда поражала образность его мышления и тонкий аналитический склад ума. Сочный, яркий язык изложения, собственное видение темы, особенное журналистское чутье — все это присуще Незнанову Виктору Егоровичу, — продолжает Нина Григорьевна. — От корреспондента он дослужился до редактора, прекрасно знал работу ответсекретаря. Были случаи, когда Виктор Егорович в одиночку выпускал газету, и мы знали, что он справится. Конечно, он не идеал: случались и ошибки, и профессиональные промахи, но никогда ничего сознательно не надумывал, не поступал исподтишка, был всегда честен и с читателем, и с нами. Глядя на его оптимизм, потрясающее жизнелюбие, мы забывали, что война отняла у него ногу. Нам казалось, что внутренне он сильнее нас, наверное, так оно и есть. Я благодарна ему за опыт, которым он, не скупясь, делился, за ценные профессиональные и житейские советы.

Сегодня у Виктора Егоровича юбилей — 75 лет, но он держится бодро, на все старается смотреть с юмором. Материалы писать стал реже, ему все больше хочется побыть в кругу семьи, уделить внимание внукам. Сейчас он наверстывает время, отнятое работой. Но стоит ему взять в руки газету и опытным глазом взглянуть на публикации, как он тут же превращается в того смелого, принципиального, талантливого Егорыча. И пусть дорога жизни не была прямой и спокойной, журналист Незнанов выбрал свою колею, на которой спотыкался, падал, но непременно поднимался и шагал дальше, несмотря ни на что.

Екатерина Козлова
Районная газета «За изобилие»
11.04.2011